I am text block. Click edit button to change this text. Lorem ipsum dolor sit amet, consectetur adipiscing elit. Ut elit tellus, luctus nec ullamcorper mattis, pulvinar dapibus leo.
По статистике, один из десяти наших знакомых или близких сталкивался с уголовным преследованием в последние 10 лет — это около миллиона осужденных ежегодно. Адвокат, кандидат юридических наук Михаил Багмет рассказал, почему нельзя говорить неправду своему защитнику, признавать вину до возбуждения уголовного дела и что делать, если вас пытаются обвинить в совершении преступления.
— Михаил Анатольевич, 2020 год ассоциируется с пандемией, появлением нового коронавируса и жесткими локдаунами. Новые реалии повлияли на многие сферы жизни. А как изменилась адвокатура?
— Самый важный итог в юридической практике — обстоятельства коронавируса COVID-19 признаны в ряде случаев форс-мажором: в некоторых случаях бизнес смог избежать ответственности за неисполнение договоров, например, за срывы поставок или неуплату аренды.
В адвокатуре последствия более сложные — в результате падения доходов населения люди стали меньше задумываться о качественной юридической помощи, а решение юридических проблем (например с неуплатой налогов) все чаще откладывают на потом. Не осознавая, что в дальнейшем стоимость юридической помощи и защиты бизнеса окажется в несколько раз дороже.
Закон и особый порядок
— В 2020 году отменен особый порядок рассмотрения уголовных дел о тяжких преступлениях. Как это повлияет на количество оправдательных приговоров, по которым статистика российских судов бьет все рекорды — их меньше одного процента.
— Согласно официальной статистике, в среднем в России в год осуждается около миллиона человек, а оправдательные приговоры выносятся в отношении порядка двух тысяч граждан — это всего 0,02%.
Однако по моим прогнозам, число оправдательных приговоров возрастет, и связано это с отменой особого порядка рассмотрения дел о тяжких преступления. Прежде около 80% дел со сроком лишения свободы до 10 лет рассматривались в особом порядке, когда человек сам признавал себя виновным и получал наказание без суда и следствия. Теперь особый порядок применяется лишь в отношении преступлений небольшой и средней тяжести с максимальным наказанием не более 5 лет лишения свободы.
— Значит, у некоторых просто не останется выбора — им придется защищаться?
— В этом кроется проблема нашего менталитета. Когда я начинаю работать с подзащитными, сразу говорю: если вы признаете себя виновным, адвокат не нужен. Но если же человек готов отстаивать свою невиновность в суде, шансы на получение оправдательного приговора увеличиваются. Да, они могут быть невысоки в силу нашей судебной системы, но за годы практики я обратил внимание и на другую тенденцию: люди склонны не «злить» следователя, судью. Что в корне неверно! Мы обратили внимание — как только начинаешь сопротивляться, расследование дел растягивается на 2-3 года: у системы возникают проблемы в доказывании вины, в оценке тех или иных обстоятельств.
— Тогда посоветуйте, как вести себя человеку, которого пытаются обвинить в совершении преступления?
— Вне зависимости от совершенного преступления, прежде чем о чем-то говорить, нужно посоветоваться с адвокатом. До возбуждения уголовного дела гражданин Российской Федерации вправе ни перед кем не объясняться.
Далее, когда дело возбуждено, у человека появляется статус обвиняемого, подозреваемого. Право на защиту гарантировано законом, и даже если у гражданина нет собственного адвоката, ему предоставят государственного защитника. Многие заблуждаются: эта услуга не бесплатная. После осуждения человека государство вправе взыскать все затраты, которое понесло на оказание юридической помощи.
Поэтому обязательно сообщите родственникам, чтобы они предприняли максимальные меры и нашли хорошего адвоката. Возможно, все вопросы будут разрешены еще до того, как человек начнет говорить.
— Можете привести пример?
— Один из случаев — дело касалось «взятки» сотрудникам полиции. В аэропорту Домодедово задержали молодого человека в подозрении контрабанды наркотиков. Его практически на сутки бросили в закрытое помещение и требовали, чтобы он признал вину. Потом стали намекать, что вопрос можно решить по-другому, проще говоря, дать взятку. А когда друг подзащитного приехал в аэропорт, все оформили как дачу взятки и заставили написать чистосердечное признание. И если бы тот самый друг начал говорить, для чего едет в аэропорт и кому предназначены денежные средства, тяжесть статьи была бы гораздо больше. Но он не стал давать показания. В итоге молодого человека оправдали — нами была доказана провокация со стороны сотрудников полиции. В настоящее время занимаемся реабилитацией подзащитного. В следственном изоляторе он пробыл 1 год и 4 месяца. Мы получили извинение от прокуратуры за незаконное уголовное преследование и настаиваем на возбуждении уголовного дела в отношении сотрудников полиции, которые осуществили подобные неправомерные действия. К слову, буквально в этом году мы закончили тяжбу по одному из дел: 2 года и 8 месяцев я добивался оправдательного приговора, и с государства удалось взыскать очень приличную сумму компенсации — как материального, так и морального вреда.
Все люди лгут?
— Всегда ли доверители готовы рассказать всю правду адвокату? И как обратное может навредить делу?
— По закону об адвокатской деятельности наши отношения с подзащитными строятся на доверии. И если адвокат не знает всех обстоятельств, он не может понимать объективную картину. Именно поэтому всегда говорю: нужно быть как с врачом — вы должны рассказать, что произошло, как было на самом деле, как все выглядело, какие применялись схемы ( в случае с экономическими преступлениями). А это вообще особый случай: зачастую органы предварительного расследования не умеют расследовать экономические преступления, потому что не до конца понимают сущность экономических правоотношений. В одной из книг «Мошенничество глазами цивилиста» мы об этом говорили. Состава преступления может не быть даже в тех случаях, когда самому подзащитному кажется, что он его совершил. При детальном изучении
может оказаться, что это рядовые гражданско-правовые отношения. Или не было хищения как такового. И это в очередной раз подтверждает: доверители должны рассказывать своему адвокату правду.
— А почему все же люди не готовы раскрыть все карты?
— К сожалению, в России сложилось крайне негативное отношение к адвокатуре. В адвокате видят «решалу». Если ты с кем-то не договорился, кому-то не «отнес» — ты «плохой» адвокат. Я и мои коллеги стараемся эту ситуацию изменить. Ведь адвокат — не инкассатор, а правовой советник. Это человек, с которым придется пробыть не один день и не одну бессонную ночь, пережив победы и неудачи. Человек, которому вы вверяете самое дорогое — свою жизнь, судьбу и репутацию. И важно понимать: кроме качественной работы и добросовестности адвокат ничего гарантировать не может.
«Защищать всегда сложнее, чем обвинять»
— Как выбрать хорошего адвоката?
— Часто задают этот вопрос, но я не знаю на него ответа. Все эти вывески, реклама порой выглядят как ярмарка адвокатского тщеславия. На мой взгляд, есть три составляющие, которые могут дать ориентир в выборе: «сарафанное» радио, рекомендации людей и практика.
— Что делать, если заканчиваются ресурсы, в том числе и моральные, и нет сил противостоять системе?
— Дорогу осилит идущий. Иногда отстаивать доброе имя и репутацию приходится стиснув зубы. Но только это может переломить ситуацию с количеством оправдательных приговоров.
За 5 лет адвокатской практики у меня нет ни одного дела без результата. Вот вам пример: в городе Железногорске Калужской области я защищал Pro bono — бесплатно — несовершеннолетнего юношу: его обвиняли в 8 эпизодах преступлений, связанных с незаконным оборотом наркотических средств. Вместо срока до 10 лет лишения свободы он получил 3 года заключения, а 8 преступлений были переквалифицированы в одно. Да, формально, казалось бы, дело проиграно, но мы выиграли главное — время. Самое ценное, что есть у человека.
— Расскажите, как выбрали профессию адвоката.
— Я рос в семье юристов: мама — судья, в настоящее время в отставке, отец — всю жизнь в следствии. Поработав в прокуратуре и крупных корпорациях, я начал задумываться: чем хочу заниматься. И здесь родители сыграли роль — мне с детства говорили, что из меня получится хороший адвокат.
Очень люблю свою профессию. Хотя работаю 24/7, стол завален бумагами и перелеты нон-стоп — на сегодняшний день у меня 12 уголовных дел в разных регионах. Но, как говорят, найди себе дело по душе — и не придется трудиться ни
одного дня в жизни. Я этим живу! Хотя действительно защищать людей всегда сложнее, чем обвинять.